Том 3. Сказки для умных - Страница 82


К оглавлению

82

— Ну вот, а сами же говорите: «Великое открытие!» — с обидой в голосе произнес мой однокомнатник.

Несмотря на усталость, в этот вечер я долго не мог уснуть. Меня взволновали невзгоды маститого ученого, который мечтает подарить человечеству свой чудодейственный эликсир и не может, ибо сами же люди не хотят пойти ему навстречу в этом деле. Мне очень хотелось помочь ему, но я с детства боюсь высоты, и я понимал, что решиться на прыжок мне почти невозможно. К тому же мне невольно вспоминались все мои прежние контакты с мыслителями, открывателями и изобретателями. Как правило, они не приносили мне счастья. Особенно горек был опыт с шерстеношением, из-за которого я так и не получил должного образования. А здесь мне угрожало большее: потеря жизни.

С такими мыслями я и уснул, а проснувшись, обнаружил, что мой однокомнатник уже ушел по своим научно-просветительским делам. Тогда я отправился бродить по Надеждинску-Исполнительску, который оказался весьма приятным городом. Но мысль о том, что ЭМРО может никогда не увидеть массового производства, камнем лежала у меня на сердце и мешала с должным вниманием рассматривать городские достопримечательности.

Когда я вернулся вечером в гостиницу, Анатолий Анатольевич был уже в номере. С невеселым, даже с удрученным видом сидел он в кресле. Мне даже показалось, что на его щеках виднелись следы недавних слез.

— Мне не удалось убедить парашютиста, он наотрез отказался от проведения опыта, сославшись на то, что у него есть жена и двое детей, — дрожащим голосом поведал мне ученый.

Мне стало стыдно за себя. Ведь у меня не было ни жены, ни детей, и я знал, что никто особенно не будет плакать, если со мной случится какое-нибудь несчастье. Только трусость мешает мне согласиться на эксперимент.

Машинально я направился в совмещенную ванную, имеющуюся при номере, и заглянул в зеркало. На меня глядел холостой человек, на лице которого ясно были написаны все его пять «не»: это был человек

К этому перечню нужно было добавить еще одно «не»: немолодой.

«Ну кому нужен такой тип! — подумал я. — И этот-то тип еще отказывается рискнуть собой ради науки и нахально цепляется за свою холостяцкую жизнь!» С такими мысленными словами я покинул совмещенную ванную и, войдя в комнату, сказал ученому:

— Я готов принять ЭМРО и совершить научный выпрыг из окна!

— Голубчик вы мой! — воскликнул Анатолий Анатольевич. — Люди не забудут вас! Какое счастье, что вы встретились мне на моем жизненном пути!.. Когда вы хотите провести опыт?

— Хоть сейчас, — ответил я.

— Сейчас рановато. Наше окно выходит на улицу, придется подождать ночи, когда не будет прохожих. А пока на всякий случай рекомендую вам составить завещание. Ведь вы уже знаете о том, что во время эксперимента ваш организм может не среагировать на ЭМРО.

Я сел писать завещание. На это не потребовалось много времени, так как особо ценных вещей у меня было ровно две: кресло-кровать и мотоцикл. Кресло-кровать я завещал своему талантливому брату Виктору, а на мотоцикл дал доверенность Анатолию Анатольевичу, чтобы он мог его продать и отослать деньги моему отцу.

Когда настала глубокая ночь, Анатолий Анатольевич мягко напомнил мне о том, что теперь можно приступать к эксперименту.

— А чтобы ваш костюм не пострадал, я одолжу вам свою личную спецодежду, — заботливо добавил он и немедленно достал из своего большого чемодана брезентовую куртку, такие же брюки и плотные качественные валенки.

Я облачился в прыгательный спецкостюм, и Анатолий Анатольевич, вынув небольшой пузырек с ЭМРО, налил одиннадцать (по числу этажей) капель этой зеленоватой жидкости в стакан с водой. Когда я залпом выпил эликсир, ученый с чувством пожал мне руку и молча указал на окно. Я взобрался на подоконник и глянул вниз. Мне стало не по себе.

— Не буду стоять у вас над душой, ибо вполне полагаюсь на вашу сознательность, — сказал мой однокомнатник. — Я спущусь вниз, чтобы приветствовать вас там. Но, надеюсь, вы будете там раньше меня.

Мне стало еще страшнее. При слове «там» мне представилась не улица, а более печальное место, то есть кладбище. И я снова подумал, что все проекты и опыты, в которых я принимал участие, никогда ни к чему хорошему меня не приводили. Даже то, что благодаря ТНВ я выиграл мотоцикл, тоже нельзя считать удачей, ибо из-за путешествия на этом самом мотоцикле я сперва получил десять дней отсидки в Собачинске-Неудачинске, а теперь вот стою на подоконнике и готовлюсь к смертельному выпрыгу... И все-таки надо было держать слово. Я подумал о своем брате, который всецело жертвует собой для прогресса и должен служить мне путеводным маяком... Много мыслей промелькнуло у меня в голове! Но три минуты были уже на исходе. Победив страх, я взмахнул руками и, зажмурясь, прыгнул вниз.

От скорости падения я на миг потерял сознание, последовал резкий и очень болезненный удар, а затем я встал с асфальтового тротуара, в котором от силы моего падения образовалась вмятина.

— Как вижу, я не ошибся, — сказал Анатолий Анатольевич, подходя ко мне. — Вы прибыли первым. Как ваше самочувствие?

— Ничего не пойму, — ответил я. — Я чувствую какую-то легкость в теле, будто после бани. И еще я ощущаю душевный подъем.

— Сказывается побочное действие ЭМРО, — деловито заметил ученый. — Произошла мгновенная перестройка всех клеток организма. Вы стали моложе. Еще десять-двенадцать прыжков, и вы станете совсем молодым, и притом приобретете такие физические и духовные качества, которыми прежде не обладали. Кстати, продолжением опытов вы принесете большую пользу науке.

82