Зато о Старикане пишет вот что: «Несчастный человек? Нет, счастливый человек! В нем есть величие подлинного открывателя. Через два года он умрет от водянки, но, умирая, будет верить, что проживи он еще год — и он принес бы человечеству счастье. Путь его ложен, смешон, нелеп — но цель мудра, благородна и современна. Он — антипод, обратный знак, оборотная сторона медали... Но именно медали, а не фальшивой монеты! А на другой стороне медали будет когда-нибудь вычеканен профиль открывателя подлинного эликсира долголетия».
Далее несколько строк в дневнике вымарано рукой его автора, а затем следует небольшое стихотворение, написанное Алексеем Возможным в том же поезде:
Я ныне возноситься волен
В пределы листьев и стрижей,
В мир обветшалых колоколен
И крупноблочных этажей.
Но Человек стремится к звездам
В порыве исполинских сил —
Увы, он крылья слишком поздно
Моей рукой осуществил.
И облетает позолота
С нежданно сбывшегося сна.
И радость моего полета
Раздумьями омрачена.
Сойдя на шумном вокзале, Алексей Возможный направился на поиски пристанища. Вскоре он нашел свободный номер в недорогой гостинице. Вслед за тем он начал поиски учреждения, которое смогло бы заинтересоваться его крыльями и наладить их массовое производство. Забегая вперед, скажу, что на это у него ушло десять дней.
Первым делом Алексей направил свои стопы в «Главпочтосвязьпроект». Здесь о крыльях уже знали и считали, что дело это хорошее и нужное и что крылья очень помогут периферийным почтальонам. Однако у «Главпочтосвязьпроекта» мастерские были и без того перегружены работой, и Алексею порекомендовали обратиться в «Главспортснарядпроект».
В «Главспортснарядпроекте» Алексея встретили очень хорошо, здесь тоже знали о его изобретении. Но от производства крыльев отказались, так как крылья — не в профиле «Главспортснарядпроекта». Ведь такого вида спорта не существует.
— Но если наладить производство крыльев, то тем самым возникает новый вид спорта, — возразил Алексей.
— Когда он где-нибудь возникнет — тогда, пожалуйста, к нам, — ответили ему. — И тогда мы начнем налаживать производство ваших крыльев. А пока вам лучше всего обратиться по этому вопросу в «Главлесопожар».
В «Главлесопожаре» о крыльях тоже знали. Но для борьбы с лесными пожарами крылья действительно не годились — слишком мала грузоподъемность. В этом деле использовались вертолеты, они вполне себя оправдали.
Обойдя еще несколько учреждений, Алексей решил направиться в Военное ведомство. Приняли его здесь очень хорошо.
— Мы отлично знаем ваше изобретение, — сказал ему молодой полковник. — Мы о нем узнали первыми и преисполнились к вам самого глубокого уважения. Но мы не обратились к вам с просьбой работать у нас, ибо крылья ваши военного значения не имеют. Будь они изобретены раньше — цены бы им не было в военном деле, а сейчас мы имеем приборы для индивидуального полета несравненно более совершенные, нежели ваши крылья.
— Куда вы посоветуете мне обратиться, товарищ полковник? — сказал Алексей. — Задаю вам такой вопрос потому, что вы кажетесь мне наиболее здравомыслящим человеком из всех тех, с которыми мне пришлось беседовать за последние дни.
Полковник призадумался. Затем он сказал:
— Кроме почтового дела крылья ваши могут быть применяемы на море при самоспасении пассажиров и команды с терпящих бедствие торговых и пассажирских судов. Правда, далеко от берега они едва ли помогут, но если аварию терпит судно, находящееся в каботажном плавании, крылья сослужат свою службу. Ведь спасательные шлюпки часто бывают разбиты или сорваны штормом — и тут придут на помощь крылья. Кроме того, даже при наличии шлюпок люди не всегда могут благополучно достичь берега из-за сильного прибоя. И тут крылья спасут много жизней. Советую вам обратиться в «Каботажрейс».
Алексей Возможный поблагодарил полковника и направился в «Каботажрейс». Здесь внимательно выслушали все его доводы в пользу крыльев — и в принципе согласились с ним, но тут же добавили, что своих производственных мастерских у учреждения нет. В конце концов ему дали направление в БЭБИ (Бюро Эталонизации Бытовых Изобретений).
БЭБИ представляло собой мощное учреждение со многими секторами и подсекторами. Здесь к крыльям Возможного проявили должный интерес. Но само БЭБИ заняться разработкой крыльев не могло. Были здесь секторы усовершенствования мясорубок, стиральных машин, соковыжималок, электропылесосов и торшеров; были подсекторы мыльниц, зубочисток, солонок, спускных бачков, собачьих поводков — но все это не имело никакого отношения к крыльям. Правда, сектор настольных вентиляторов некоторое отношение к ним имел, но начальник был в то время в командировке.
Однако в подчинении БЭБИ имелось несколько НТЗ (научно-теоретических заведений). В одно из таких НТЗ и направили Алексея Возможного с его крыльями — на предмет их научного обоснования, усовершенствования и подготовки к массовому выпуску.
НТЗ Гусьлебедь было научно-техническим заведением со стершимся профилем. К сельскому хозяйству и к охране природы отношения НТЗ никогда не имело, но все же когда-то оно было основано для каких-то благих конкретных целей. Однако для каких именно — никто уже не помнил. За последние годы вся научная работа заведения свелась к внутризаведенческой борьбе между гусь-отделом и лебедь-отделом. Гусисты пытались доказать лебедистам, что в окружающем нас мире гуси имеют большее значение, нежели лебеди. Лебедисты утверждали обратное. Так как обе спорящие стороны представляли свои «про» и «контра» в письменной научной форме, со ссылками на авторитеты, то это был спор творческий, научный, и в процессе этого спора представители обеих сторон получали различные ученые звания, степени и повышения по службе.